"Родился в Кемеровской области в Барзасском районе. Самый младший в семье. В 1939 году был призван в РККА и отправлен служить на Дальний Восток. В армии закончил курсы шоферов и почти весь 1940 год служил в армейском автобате на должности автоэлектрика. Служба приближалась к концу, а тут война… Наш автобат расформировали и глубокой осенью 1941 года. В составе сформированной стрелковой части, был отправлен в действующую армию. Попал во вторую Ударную армию на Волховский фронт. Впоследствии, эту многострадальную армию стали называть «власовской». Волховскому фронту ставка Верховного Главного командования поставила задачу: «…разбить противника, обороняющегося на западном берегу реки Волхов, и … главными силами армии … решить задачу по деблокаде Ленинграда…». Но получилось так, что мы встретили мощное сопротивление противника, вклинились в его оборону и влезли в «мешок» замерзших озер и болот. Сначала, существовал коридор, насквозь простреливаемый немцами, но, по которому, шло какое-никакое снабжение. В истории записано, что из двухсот машин с грузами добиралось только пятьдесят, но это я уже потом прочитал. А потом немцы и этот проход закрыли, и мы оказались в окружении. Продукты стали получать редко и мало, сухарик перепадет и радуемся. Болота кругом, обмороженных много. Вот приказ «утром идти в наступление». Ну, и пошли. И вот, 5 апреля 1942 года в таком «наступлении» я был ранен в обе ноги осколками разорвавшейся невдалеке мины. Попал в полевой медсанбат, который был расположен здесь же в лесу и помещался в нескольких брезентовых палатках. Рассчитан медсанбат был на 200-300 раненых, однако там было несколько тысяч. К чести медперсонала армии они старались найти любой мало-мальски приемлемый способ эвакуации раненых, которую осуществляли, как правило, ночью. Вот на этот раз мне повезло, не залежался в медсанбате и с группой тяжелораненых переправили на «Большую землю». Сейчас уже за давностью и не помню подробностей эвакуации с товарищами-ранеными из «мешка». Лишь запомнилось, что некоторое время нас везли в маленьких вагончиках по узкоколейной железной дороге, затем был эвакогоспиталь и отправка в стационар. Попал в город Соликамск Пермской области, где лечился и вновь учился ходить. По выздоровлению – на формирование. Определен был стрелком в одну из боевых частей. Снова фронт, снова бегал в атаку, наступал, отступал. Одним словом – воевал. Снова был ранен, на этот раз легко. Лечился. По излечению снова в строй. Потребовались шофера – пошел в шофера, и «через горы, реки и долины …», как в песне поется. И покатилась земля навстречу под колеса автомобиля фронтовому шоферу. Отгремела Курская битва, затем проскочили Украину. Дальше Румыния. Побывал вместе со своим полком и в Венгрии. До сих пор вспоминаю ожесточенные бои под Секешфехерваром возле озера Балатон. Дальше была Югославия, Австрия. А тут и конец войне! Победа! Но я еще год крутил баранку, выполняя неотложные работы в интересах восстановления народного хозяйства. Солдат-фронтовиков старших возрастов демобилизовали в первую очередь и отправили по домам, а мы молодежь-холостежь еще некоторое время находились в строю. Ну вот, выпала такая судьба – провести «под ружьем» свои молодые годы, но мы тогда этого не замечали. Так что, демобилизовался только в мае 1946 года. Вернулся к родителям в город Новосибирск. Началась жизнь на «гражданке». Так-то здоровье еще ничего, удовлетворительное, но вот раны старые болят. По квартире передвигаюсь при помощи костылей – сделала фашистская мина свое черное дело…" Комментарии Киселева А. С.: «Не будет кощунством, если скажу, что нашему Михаилу Васильевичу повезло! Повезло в том, что после ранения и оказания первой медицинской помощи, вскоре медикам удалось через «Огненный коридор» переправить его с группой раненых товарищей на «Большую землю». Так он остался жив. А 2-я Ударная погибла. Погибла, но не сдалась. По историческим данным из окружения удалось выбраться в июне 1942 года только около 15 тысяч бойцов. Поэтому не случайно те, кто был там, потом говорили: «Мы видали виды. Мы воевали под Мясным Бором!». Вот так и было на войне».